Что такое анекдот?
Об анекдотах из энциклопедии
АНЕКДОТ (от греч. ane’kdotos ’неизданный’ англ. canned
joke), короткий устный рассказ о вымышленном событии злободневного
бытового или общественно-политического содержания, с шутливой
или сатирической окраской и неожиданной остроумной концовкой.
Анекдот — широко распространенный речевой жанр русского
языка советского и постсоветского периода. Во второй половине
18-го и в 19 в. слово "анекдот", или "литературный
анекдот" (англ. anecdote) имело другое значение: короткий,
нередко нравоучительный рассказ о необычном действительном
(или выдаваемым за действительное) событии, происшествии
из жизни исторического лица (сборники Н.Курганова, П.Семенова
и др.).
В отличие от литературного анекдота, современный анекдот
— это исключительно речевой (а не литературный) жанр. Следует
разграничивать рассказывание анекдота как устный речевой
жанр и текст анекдота — то, что произносится при реализации
данного речевого жанра. При этом именно ролью текста анекдота
при функционировании речевого жанра рассказывания анекдота
определяется его специфика. Рассказывание анекдота отличается
от большинства других речевых жанров тем, что рассказчик
(субъект речевого жанра) никогда не претендует на авторство
текста анекдота. Когда человек шутит, это предполагает,
что он сам придумал шутку, — пересказать чужую шутку не
значит пошутить самому. Конечно, может случиться, что человек
повторяет чужую шутку, выдавая ее за свою, или воспроизводит
придуманный кем-то другим тост как свой собственный, но
в такого рода случаях субъект вынужден скрывать заимствование
чужого текста: если только "плагиат" станет явным,
речевой жанр разрушится. Между тем анекдот, даже если человек
сам его придумал, он должен рассказывать как услышанный
от других людей. Тем самым анекдот характеризуется воспроизводимостью:
в речевом жанре рассказывания анекдота он не порождается
заново, а воспроизводится. В этом отношении рассказывание
анекдота несколько напоминает речевые жанры, в которых используются
клишированные формулы, напр. этикетные жанры: приветствие,
выражение благодарности, извинение, поздравление с праздником.
Используя этикетные формулы в составе этикетных речевых
жанров, говорящий также не претендует на авторство соответствующей
формулы, даже если все его высказывание ничего, кроме произнесения
этой формулы, не включает. Существует еще целый ряд речевых
жанров (напр., молитвы), которые могут сводиться к воспроизведению
готовых текстов. Однако рассказывание анекдота отличается
и от жанров такого рода. Хотя рассказчик подает анекдот
как услышанный от других людей, он одновременно рассчитывает,
что анекдот неизвестен аудитории, что слушатели (по крайней
мере часть из них) его ранее не слышали. В этом смысле текст
анекдота не может рассматриваться как языковое клише в подлинном
смысле слова, которое характеризуется не только воспроизводимостью,
но и тем, что при использовании в речевой коммуникации предполагается
известным ее участникам. От этикетных формул, паремий, молитв
мы не требуем новизны. Напротив, рассказываемый анекдот
должен быть "новым". Если анекдот оказался известен
всем слушателям, то можно считать, что рассказывание анекдота
состоялось (и в этом смысле жанр не разрушен), но оказалось
"неудачным". Многократная репродуцированность
текста анекдота, при этом допускающая некоторое варьирование
в зависимости от адресата или ситуации общения, сближает
анекдот с такими речевыми жанрами, как литературный анекдот
и байка. Однако эти жанры различаются набором действующих
лиц и способами их представления.
В современном русском городском анекдоте используется относительно
постоянный набор возможных персонажей (40-50 персонажей).
Это представители некоторых народов и этнических категорий
(русский, американец, француз, англичанин, немец, болгарин,
китаец, негр; грузин, чукча, еврей, украинец), герои фильмов
(Чапаев; Петька; Анка; Штирлиц, Мюллер, Шерлок Холмс, Ватсон,
Чебурашка, крокодил Гена и др.), а также такие герои, как
муж, жена, любовник, начальник, секретарша, профессор, аспирант(ка),
студент(ы), Вовочка, учительница, милиционер(ы), прохожий
и т.п. Персонажами современного анекдота могут быть также
исторические лица — политические деятели, их жены и любовницы
(Ленин, Крупская и Инесса Арманд; Дзержинский, Сталин, Берия,
Брежнев, Хрущев, Клинтон и Моника Левински), но поскольку
современные анекдоты, в отличие от литературных анекдотов
прошлых веков, не претендуют на достоверность, речевые характеристики,
черты характера, привычки политиков — персонажей анекдотов
лишь отчасти коррелируют с определенными чертами характера
и особенностями речи соответствующих исторических деятелей.
Набор персонажей анекдотов меняется с течением времени.
Давно уже не рассказываются анекдоты о майоре Пронине (персонаж
анекдотов, популярных в 1960-е годы), а в настоящее время
перестали рассказываться анекдоты об Авдотье Никитичне и
Веронике Маврикиевне (эти анекдоты были чрезвычайно популярны
в 1980-е годы). С другой стороны, постоянно появляются новые
персонажи анекдотов, например, в 1990-е годы появились анекдоты
о новых русских.
Существуют анекдоты без персонажей. Это чаще всего анекдоты-загадки,
имеющие вопросно-ответную структуру, ср.:
В чем различие между матом и диаматом? — Мат все знают,
но притворяются, что не знают. Диамат никто не знает, но
все притворяются, что знают. Но и то и другое является мощным
оружием в руках пролетариата. Диамат — сокращенное обозначение
для диалектического материализма, одной из обязательных
во всех советских вузах идеологических дисциплин.
Сходным, но не полностью тождественным образом устроена
популярная в 1960-1980 годы серия анекдотов про армянское
радио. Это также анекдоты, имеющие вопросно-ответную структуру
(Армянское радио спрашивают… — Армянское радио отвечает…),
но в них армянское радио выступает в роли персонажа анекдота,
обладающего некоторыми стереотипными чертами "восточного"
мужчины — акцентом, любовью к полным женщинам и др., ср.
Армянское радио спрашивают: "Что надо делать, чтобы
была хорошая фигура?" "Крутить хулахуп",
— отвечает армянское радио. "А если хулахуп не влезает
на фигуру?" — "Вай-вай-вай! Зачэм портить такой
фигура?"
Независимо от того, имеет анекдот монологическую или диалогическую
структуру, действуют ли в нем какие-то персонажи или нет,
анекдот всегда имеет двучастную структуру: завязка, рассказ
о каком-либо событии или происшествии, диалог персонажей,
а затем неожиданная развязка, создающая "соль"
анекдота, его пуанту. С точки зрения получения комического
эффекта, существует два основных типа анекдотов: анекдоты,
в которых обыгрывается нелепость какой-то ситуации, несоответствие
наших представлений о мире поведению персонажей (так называемые
"референциальные" анекдоты) и анекдоты, в которых
обыгрывается то или иное языковое явление (так называемые
"лингвистические" анекдоты) — многозначность,
омонимия, стилистическая дифференциация лексики и др., ср.
серию лингвистических анекдотов о Штирлице (Штирлиц наклонился
над картой СССР. Его неудержимо рвало на Родину; Штирлиц
открыл окно. Дуло. Штирлиц закрыл окно, дуло исчезло).
В ряде случаев комический эффект достигается за счет интонации
рассказчика, его мимики и жестикуляции, что подтверждает
устный характер речевого жанра анекдота. Такие анекдоты
чрезвычайно трудно представить на письме: приходится использовать
специальные приемы, сходные с теми, которые могут быть использованы
при описании представлений народного театра, ср., например,
анекдот советского времени:
Знаете, кто на сколько пальцев в Советском Союзе живет?
Коммунисты живут на один палец [рассказчик поднимает кверху
большой палец — жест, означающий "Во!", "Отлично!"].
Рабочие живут на два пальца [рассказчик соединяет большой
и указательный пальцы, подносит их к шее и щелкает по ней
— жест, означающий выпивку]. Крестьяне живут на три пальца
[рассказчик складывает из трех пальцев фигуру, носящую название
"кукиш", "шиш" или "фига"].
Интеллигенция живет на четыре пальца [рассказчик, используя
указательный и средний палец правой и левой руки, изображает
тюремную решетку, которой прикрывает свое лицо]. А студенты
живут на пять пальцев [рассказчик вытягивает вперед кисть
руки ладонью вверх, как бы прося подаяния].
Вообще, по целому ряду признаков анекдоты оказываются ближе
произведениям народного театра, нежели повествовательным
фольклорным или литературным жанрам, с которыми анекдот
исторически связан (имеются в виду притчи, сказки, новеллы,
фаблио и фацеции). Хорошо рассказать анекдот — значит не
просто осуществить повествование о некотором забавном эпизоде,
но представить этот эпизод "в лицах". Рассказывание
анекдота — это не повествование, а представление, производимое
единственным актером.
С языковой точки зрения, в тексте анекдота четко разграничены
три языковых слоя: "метатекстовый" ввод и собственно
текст анекдота, в котором можно выделить два языковых слоя
— текст "от автора" и речь персонажей анекдота.
Необходимость "метатекстового" ввода (т.е. такой
фразы, как, например, Слыхал анекдот о…?; Кстати, знаете
анекдот…?; Дайте я расскажу анекдот…; А вот еще анекдот
на эту тему… и т.д.) является важным нетривиальным признаком
рассказывания анекдота, отличающим данный речевой жанр,
например, от речевого жанра шутки. Существенно, что наличие
"метатекстового" ввода является почти обязательным
для речевого жанра рассказывания анекдота. Соответственно,
оно может служить критерием, позволяющим отграничить рассказывание
анекдота от смежных речевых жанров. Иногда "метатекстовый"
ввод приходится делать более подробным, давая слушателям
экстралингвистическую информацию, необходимую для понимания
анекдота (Знаете анекдот про бармицва? Бармицва — это празднование
тринадцатилетия еврейского мальчика). "Метатекстовый"
ввод в нормальном случае не принадлежит тексту анекдота.
Однако существуют анекдоты, в которых специально обыгрывается
необходимость "метатекстового" ввода при рассказывании
анекдота. В них то, что на первый взгляд кажется "метатекстовым"
вводом, оказывается неотъемлемой принадлежностью текста
анекдота, т. е. анекдота в собственном смысле слова. Такие
анекдоты обычно рассказываются в диалогическом режиме, например:
Знаете самый короткий анекдот? — … — Коммунизм. А самый
длинный? — … — Путь к коммунизму.
Текст от автора в русском анекдоте обладает целым рядом
особенностей. В нем невозможны такие интродуктивные зачины,
как Жил-был…, Жил… или просто Один мой знакомый…, Однажды….
Это не случайно: персонажи анекдота, как и персонажи фольклорного
театра, не нуждаются в представлении, их число ограниченно,
и предполагается, что они известны всем носителям языка
и представителям данной культуры. Другая особенность "текста
от автора" в анекдотах — преимущественное употребление
повествователем настоящего времени (а также, при определенных
условиях, прошедшего времени глаголов совершенного вида
в результативном значении). Эта особенность также связана
с близостью анекдота народному театру: используя так называемое
"настоящее изобразительное", рассказчик представляет
действие как бы разворачивающимся в данный момент перед
глазами зрителей.
Могло бы показаться, что исключение составляет серия анекдотов
о Штирлице, рассказываемых в прошедшем времени, например:
Штирлиц знал, что дважды два — четыре. Но он не знал, знает
ли это Мюллер. Но дело в том, что такие анекдоты рассказываются
не от лица рассказчика анекдота, а от лица "закадрового
диктора" (пародируется голос Копеляна из телевизионного
фильма "Семнадцать мгновений весны", который является
как бы одним из "персонажей" анекдотов о Штирлице);
а на использование глагольных времен в речи персонажей анекдота
никаких ограничений не накладывается.
Типичное начало анекдота — предложение, начинающееся глаголом
в настоящем времени, за которым следует подлежащее, а затем
— все второстепенные члены предложения (Выходит Анка замуж…;
Приходит муж домой…; Приходят ходоки к Ленину…; Едет ковбой
по прерии…; Останавливается Илья Муромец у придорожного
камня…; Идут Винни Пух с Пятачком в гости к ослику Иа-Иа…;
Сидит негр в киевском метро…; Приходит Абрам к дантисту…).
Такой порядок слов настолько характерен для анекдота, что
воспринимается как его отличительный признак. Существует
серия так называмых "абстрактных анекдотов", для
которых такое построение начальных предложений служит едва
ли не основным маркером, задающим восприятие рассказываемого
именно как анекдота (напр., Летит стая крокодилов. Вдруг
один говорит: "Второй четверг летим, а все пятница").
Говоря о речи персонажей анекдотов, следует иметь в виду,
что, в отличие от собственно театральных представлений,
все "роли" в анекдоте исполняются одним "актером"
— рассказчиком анекдота. Никаких костюмов, масок или кукол
не предполагается. Персонажи нередко бывают узнаваемы исключительно
по речевым особенностям, которые тем самым играют роль своего
рода речевой маски соответствующего персонажа.
Особенно яркие речевые характеристики отличают персонажей
анекдотов о народах-соседях (грузин, чукчей, евреев, украинцев).
Они сами по себе могут порождать комическую ситуацию и быть
объектом насмешки, как в серии анекдотов про грузинскую
школу, ср.:
"Как называется большой [балшой] полосатый мух [=
муха]?" — спрашивает учитель. "Ос!" — отвечают
дети [имеется в виду оса]. "Неправильно [нэправилна],
— говорит учитель, — большой полосатый мух — это шмель [шмэл],
а ос — это палка, вокруг которой вертится земля" [имеется
в виду ось]).
Помимо акцента и типичных грамматических ошибок, имитация
которых представляет лишь речевую маску и не является семантически
и прагматически нагруженной, сюда относится интонация, склонность
к использованию определенных частиц, этикетных формул, диалогические
стратегии и т.д. При этом рассказчик обычно не ставит себе
задачи фотографически точно воспроизвести "неисконную"
русскую речь: это лишь своеобразные условные сигналы, создающие
соответствующий речевой образ. Так, говоря о склонности
персонажей к использованию прагматически насыщенных частиц,
можно отметить, что для грузин это произносимое с особою
интонацией вопросительное Да?, для чукчей — слово однако,
для евреев частица таки.
Если грузины, чукчи и евреи в анекдотах говорят по-русски,
а этноязыковая принадлежность персонажа подчеркивается при
помощи специальных вкраплений, то украинцы в анекдотах говорят
по-украински — в той мере, в какой рассказчик в состоянии
имитировать украинскую речь, каковая, впрочем, в анекдотах
трактуется как нарочитое искажение русского языка, а желание
пользоваться им воспринимается как злонамеренность украинцев
(что отражено в анекдоте: Москали е? — Немае ["Русские
есть? — Нет"]. — Тогда будем говорить по-русски). Тем
самым использование украинского языка добавляет дополнительный
элемент в набор отрицательных характеристик украинца (как
это часто бывает, хотя украинцы наиболее близки русским
по культуре, истории и языку, наиболее злые русские анекдоты
— это именно анекдоты об украинцах).
При изображении иностранцев акцент в анекдотах, как правило,
не имитируется. Некоторым исключением являются японцы, речь
которых изображается посредством реализации шипящих как
свистящих (так что фонетически речь японцев в анекдотах
оказывается сходной с речью чукчей); однако такая яркая
черта, как неразличение л и р, при имитации речи японца
в анекдоте почти никогда не используется. Сходным образом
иногда изображается речь китайцев (впрочем, китайцы не так
часто фигурируют в современных русских анекдотах).
Любопытно использование речевых масок при изображении политиков.
Чрезвычайно яркими и легко узнаваемыми оказываются речевые
маски Ленина и Сталина. Так, в качестве условных сигналов,
создающих речевой образ Ленина, можно упомянуть картавость,
обращение батенька, активное использование прилагательных
и наречий с приставкой архи-. Для речи Сталина характерен
в первую очередь сильный грузинский акцент (спорадически
используются и некоторые другие условные сигналы). Интересно,
впрочем, отметить, что за исключением акцента речь Сталина
и речь грузина как героев анекдота имеют мало общего. Так,
едва ли можно представить себе Сталина, произносящего с
характерным акцентом: Слушай, да?
Напротив того, фонетические особенности речи Хрущева и
Горбачева (весьма популярных героев анекдотов) почти никак
не имитируются. Фонетические особенности речи Брежнева имитируются
в тех случаях, когда в ходе анекдота он произносит публичную
речь (которая в таком случае чаще всего начинается с характерного
произнесения обращения "Дорогие товарищи!"), но
не в тех случаях, когда он в анекдоте ведет частный разговор
(с соратниками, с любовницей, с чертом, с американским президентом
и т.п.).
Для таких героев анекдотов, как Шерлок Холмс и доктор Ватсон,
Винни Пух и Пятачок, в качестве речевой маски используются
заимствованные из соотетствующих телевизионных фильмов (мультфильмов)
интонация и излюбленные словечки (Элементарно, Ватсон).
Особенно обильна условными сигналами речь "новых русских".
Сюда относятся произносительные характеристики, слова-паразиты
(типа-а, чист-а, конкретна-а), обилие в речи "новых
русских" слов, имеющих криминальную окраску (замочить,
развести на деньги), особый речевой этикет (обращения братан,
брателло), жестикуляция разведенными пальцами (пальцовка).
Особый интерес представляют случаи, когда использование
той или иной единицы определенным образом коррелирует с
какими-то чертами характера, приписываемыми в анекдотах
соответствующему персонажу.
То, что для речевой характеристики грузина как героя анекдотов
характерно использование да? (в том числе противоречащее
русской литературной норме употребление да? при императиве),
обращение на ты в разговоре с незнакомым человеком, частое
употребление побудительных предложений и риторических вопросов,
выражает установку грузина на контакт и взаимопонимание
с собеседником.
Стандартной речевой характеристикой чукчи в анекдотах является
слово однако, соответствующее общему внутреннему состоянию
чукчи в анекдотах — пассивному изумлению перед окружающим
миром и недоумению человека, столкнувшегося с непривычной
для него цивилизацией. Этой же цели служит и свойственное
чукче в анекдотах обозначение себя в третьем лице. Словарный
запас чукчи в анекдотах беден, он ограничивается словарем-минимумом,
состоящим из самых простых и употребительных слов, а выход
за пределы такого словарного запаса воспринимается как маркированный
и создает добавочный комический эффект. Чукчи в анекдотах,
как и грузины, чаще всего обращаются к собеседнику на ты,
однако для них функция такого способа обращения несколько
иная: это как бы речь ребенка или человека, почти не затронутого
цивилизацией и условностями этикета.
Евреи в анекдотах во многом следуют особому "речевому
этикету", придающему их речи специфический "национальный
колорит": отвечают вопросом на вопрос, ценят выражение
сочувствия выше, чем комплименты собеседнику, сами, отвечая
на комплимент, начинают возражать собеседнику, при упоминании
любого лица считают необходимым дать ему оценку, обычно
в форме пожелания, начинают вопрос с союза и и т.д. Указанные
речевые особенности подчеркивают характерные черты образа
еврея в анекдоте.
Если грузины и чукчи в анекдотах обращаются к незнакомому
собеседнику на ты, то евреи используют более формальное
обращение на вы. Это, разумеется, не случайно. Евреям в
анекдотах не свойственна ни панибратская манера грузин,
ни первобытная незатронутость цивилизацией, свойственная
чукчам. Однако, как и грузинам, евреям в анекдотах свойственна
установка на контакт с собеседником, что подчеркивается
постоянной апелляцией к слушателю (…вы думаете, что…), однако
ценен для еврея не контакт сам по себе, а возникающая при
этом "задушевность": контакт ценится, поскольку
дает возможность выразить сочувствие и самому оказаться
объектом сочувствия. Поэтому еврей в анекдоте может не только
осуществлять референцию к самому себе при помощи местоимения
первого лица, но и, как чукча, называть себя в третьем лице
— бедный еврей (ср. Как вам нужно, так Ленин вечно живой,
а как нужно бедному еврею, так он умер!). Однако понятно,
что функция такого самообозначения совсем иная, нежели в
случае с чукчами. Если чукча сам удивленно глядит на себя
со стороны, то еврей приглашает собеседника или домысливаемого
наблюдателя посмотреть на него и "посочувствовать".
Итак, мы видим, что грузины, чукчи и евреи в анекдотах
легко узнаваемы благодаря специфическим особенностям речи
(речевой маске). Однако к "узнаваемости" дело
не сводится. Особенности речи оказываются одним из важнейших
средств, позволяющих выпукло представить систему внутренних
установок персонажа. Образы грузина, чукчи и еврея в русском
анекдоте с высокой степенью надежности могут быть реконструированы
на основе наблюдений над особенностями речи соответствующих
персонажей.
Характерной особенностью жанра анекдота является наличие
у одного анекдота нескольких вариантов. Так, некоторые анекдоты
из серии "о поручике Ржевском" имеют вариант с
меной персонажей, когда, скажем, вместо поручика Ржевского
в анекдоте фигурирует "хохол" (соответственно
меняются и некоторые другие детали), ср. следующую пару
анекдотов:
1. В поезде поручик Ржевский снял носки и повесил на сеточку.
Его спрашивают: "Поручик, вы носки меняете?" —
"Только на водку".
2. Хохол несколько дней едет в поезде, ни разу за это время
не переодевшись. Сосед по купе спрашивает его: "Вы
не собираетесь поменять носки?" — "Ни, тильки
на сало".
Часто встречаются случаи расширения анекдота, когда один
анекдот полностью включается в состав другого. Так, например,
в первоначальной версии известного анекдота о том, как в
разных странах писалась книга о слонах, фигурировали только
немцы, американцы (факультативно еще и французы) и русские
(советские). Согласно этой версии, немцы издали пять толстых
томов под названием "Краткое введение в слоноведение",
американцы — книжку карманного формата "Все о слонах"
(факультативным могло быть дополнение, согласно которому
французы издали иллюстрированную книгу "Любовь в мире
слонов"), а в Советском Союзе вышел трехтомник: первый
том — "Россия — родина слонов", второй том — "Классики
марксизма-ленинизма о слонах", третий том — "Слоны
в свете решений двадцать …ого съезда КПСС" (номер съезда
выбирался соответствующий по времени рассказыванию анекдота).
В более поздней версии этого анекдота вслед за советским
трехтомником вышел и четырехтомник в Болгарии. Первые три
тома представляли собою перепечатку советского издания,
а четвертый том назывался: "Болгарский слон — младший
брат советского слона". Также встречаются анекдоты,
рассказывание которых предполагает непременное знакомство
аудитории с некоторым другим анекдотом ("протоанекдотом"),
как в следующей паре анекдотов:
1. Играют в карты медведь, заяц, волк и лиса. Медведь говорит:
"Предупреждаю, кто будет жульничать — того будем бить
по наглой рыжей морде".
2. Сели играть в карты Ельцин, Черномырдин и Чубайс. Ельцин
говорит: "Предупреждаю, кто будет жульничать — того
будем бить по наглой рыжей морде".
Анекдоты часто используются в составе других жанров, например,
очень многие анекдоты могут быть использованы в составе
тостов, достаточно лишь добавить фразу, указывающую, за
что говорящий предлагает выпить, например: В ресторане посетитель
спрашивает официанта: — Скажите, пожалуйста, у вас есть
в меню дикая утка?- Нет, но для вас мы можем разозлить домашнюю.
Выпьем же за находчивость!
Тексты анекдотов, набор анекдотических персонажей, их речевые
и поведенческие характеристики рассматриваются носителями
русского языка как общеизвестный фонд знаний, который служит
источником цитат как в устной, так и в письменной речи.
Так, например, анекдоты или отдельные фразы из известных
анекдотов часто используются в качестве газетных заголовков
("Тенденция, однако", "Вернулся муж из командировки"
и т.п.). Анекдоты постоянно цитируются в речи известных
политиков, спортсменов и телеведущих, что позволяет говорить
об активных интертекстуальных связях анекдотов.
Анекдоты
